Утром в стёклах дверей отражается Злато вывесок нового города, Купола и белёсые выступы В тихом небе плывут весь день. Прибываю, чтобы остаться; Открываются стаями ставни, Голубями летят занавески, Сохнет прошлое на ветру.
Разреши мне теперь разлечься Под раскидистым безразличием, Отодвинуть лица, как мелочь, В самый дальний угол души, Отыскать голосов чеканку Под клаксоны автожаргона, И позволь набитым жилищам Сохранить свой унылый быт.
Ибо это моё неведенье Представляется мне невинностью. Очень скоро его утрачу я: Так дозволь мне вдыхать взапой Млечный воздух райского сада, Пока жизнь не загонит в угол И не спустит серой вуалью Полог смерти – тайком, как вор.
Перед пушинками нежных слов Перед косметическим дыханием могильного камня
Телефон придумала смерть он и впрямь как алтарь смерти Не молись телефону Он тащит молящихся в реальные могилы Множеством приёмов, разнообразными притворными голосами
Оставайся недвижным безбожником под набожный стон телефона
Не считай свой дом убежищем – дом твой телефон Не думай, что идёшь своей дорогой – ты идёшь телефонным путём Не думай, что спишь у Христа за пазухой – ты спишь в пасти телефона Не считай своё будущее своим – оно ждёт телефона Не считай свои мысли своими – они лишь игрушки телефона Не считай свои дни днями – это жрецы у жертвенного алтаря телефона Тайная полиция телефона
О телефон, изыди из дома моего Ты скверный бог Иди и шепчи в другую подушку Не поднимай своей змеиной головы в моём дому Не кусай больше добрых людей
О пластмассовый краб Почему твои предсказания заканчиваются всегда одинаково? Сколько тебе отстёгивают кладбища?
Твоё молчание столь же мерзко Когда ты нужен, ты молчишь с озлобленностью безумного провидца Звёзды слитно шепчут в твоём дыхании Океан мировой пустоты разливается в твоей глотке Твои провода тупо звенят в пропастях Ты пластмасса, затем ты камень, разбитый почтовый ящик И ты не можешь говорить Ни ложь, ни правду – только зло Заставляет тебя дрожать от внезапной страсти увидеть чьё-то разрушение
Почерневшие клеммы Смерть отбеливает своими кристаллами Ты распухаешь и скручиваешься Разеваешь рот широким зевком Будды От вопля твоего корчатся корни дома
Не хватай детонатор телефона Пламя последнего дня вырвется из телефона кнутом Из телефона выпадет мёртвое тело
[...в пятницу посередине рабочего дня получил задание без конкретного срока через час после работы начальство по мобильнику недобро поинтересовалось, где выходные оказались испорчены, ибо отключаться до конца не умею в понедельник утром выяснилось, что всё не так страшно, успеваю всё сделать в понедельник днём выяснилось, что всё совсем не так, сегодня материалы не нужны сколько раз зарекался принимать рабочие звонки в нерабочее время... – прим. перев.]
Бомба в баре взорвётся в тринадцать двадцать. Пока лишь тринадцать шестнадцать. Кто-то ещё успеет войти. Кто-то выйти.
Террорист уже перешёл на другую сторону улицы. Расстояние отделяет его от опасности, а вид прямо как в кино:
Женщина в жёлтой куртке - входит. Мужчина в тёмных очках - выходит. Подростки в джинсах - разговаривают. Тринадцать семнадцать и четыре секунды. Коротышка, счастливец, садится на скутер, а вот долговязый - входит.
Тринадцать семнадцать и сорок секунд. Проходит девушка с зелёной резинкой в волосах. Вдруг её заслоняет автобус.
Тринадцать восемнадцать. Девушка пропала. Сглупила она и вошла, или нет, увидим, когда будут выносить.
Тринадцать девятнадцать. Что-то никто не входит. Зато выходит ещё и лысый толстяк. Ага, похоже, он что-то ищет в карманах, и в тринадцать двадцать без десяти секунд заходит обратно в своих потёртых перчатках.
Тринадцать двадцать ровно. Этот миг, как он влечёт. Сейчас в любой момент. Нет, ещё не сейчас. Да, сейчас. Бомба, она взрывается.
-5