Category: общество

crow

Памяти Люды

Всё стало чисто, город серых стен

Вновь превратился в город белых улиц,

И тени легкомысленных измен

Тяжёлыми сугробами свернулись,

И новый век, что новая метла,

Разворошил безжалостно былое,

Но без тебя, ты вовремя ушла,

Оставив равно доброе и злое

У той черты, где на дубовый стол

Мы все кладём последний свой обол,

Бессмысленно твердя «hasta la vista»,

И хорошо, что на дворе зима,

И что от горя не сойти с ума,

Что выпал снег, и на бульварах чисто.

crow

Клод Понти. На острове Вокеаней

Перевод с французского: Мария






Джулио – обычный вокеань.
Он живет на острове Вокеаней. Это такой остров далеко-далеко. Вокруг всего острова плещется вода, а над островом висит небо.
Чаще всего вокеани вокеанят. То есть, бегают, карабкаются друг на друга, устраивают кучу-малу, кубарем скатываются вниз, подпрыгивают и начинают все сначала. Впрочем, иногда у них есть и другие дела. По утрам Джулио завтракает вместе с гвоздем Дзюком, а потом плещется в воздушном душе. Отмывшись как следует, он идет собирать цветы. Чтобы подарить их Кирпиче. Джулио жуть-как-по-уши влюблен в Кирпичу. Так что цветов нужно собрать жуть-как-очень-много. Кирпича – одна-единственная на всем острове Вокеаней. И, конечно же, она самая красивая. Наверняка она любит цветы, вот Джулио и дарит ей каждый день букеты. И каждый день он признается ей в любви. Ведь его любовь такая огромная, как гора на горе, и такая пламенная, как огонь в огне.

О том, как Джулио и Дзюк подружились
Однажды Джулио нашел посреди дороги гвоздь. Бедняга был вколочен в траву по самый кончик носа. Это и был Дзюк. Он торчал там уже целых двадцать семь месяцев и три дня. А все из-за того, что на него напал Молотук. Джулио принялся тащить Дзюка изо всех сил и выдернул его. С этого дня Джулио и Дзюк дружат. Они часто ходят на берег моря подремать после обеда. Друзья зарываются в одеяло из песка, читают какую-нибудь книжку, потом, может, еще одну и засыпают. А ласковый ветерок щекочет им пятки.

Кое-что, что Джулио ненавидит
Джулио терпеть не может Молотука. У Молотука только одно на уме: забивать гвозди. Как увидит гвоздь, так сразу колотит по нему. А когда Молотук приходит в бешенство – вот уж хуже не бывает. Как начнет колотить по всему, что движется! И не может успокоиться до тех пор, пока не позабивает всех вокруг.
Еще Джулио ненавидит Ямы. Они только и делают, что проглатывают людей. Идет себе вокеань по лесу, думает о чем-то своем или разглядывает листья деревьев… А Яма украдкой забегает вперед и распластывается во всю ширь под ногами: в зеленой траве и не заметишь. Тут-то вокеань и падает в Яму. Едва он успевает сказать: «Ой! Яма! Только бы туда не угодииииииииииииииииить…» И падает, и падает на кучу людей. И куча других людей падает на него сверху. Лишь когда Яма заполняется до отказа, она взрывается. И это единственный способ оттуда выбраться. Затем Яма сама склеивается по кусочкам и, как ни в чем не бывало, снова принимается за свое.
Но больше всего на свете Джулио терпеть не может Навсеседок. Обычно Навсеседка сидит наверху в гнезде и подкарауливает прохожих. Стоит только какому-нибудь вокеаню зазеваться, как Навсеседка стремительно летит вниз, хватает его огромными своими лапищами и несет высиживать. Навсеседка думает, что вокеани – это яйца. И коли уж ей удается схватить вокеаня, то она высиживает его до скончания времен.

Всякая всячина, которую Джулио любит
Джулио любит признаваться в любви Кирпиче. Джулио любит притворяться кубиком льда в стакане пузырёвки. Джулио любит засыпать под боком у черепахи, пить сок Бегедынь, сооружать вместе с другими вокеанями стены, мосты и ворота. Еще ему нравится проделывать мудреные акробатические трюки вместе с Пифом и Гором. А больше всего он любит дарить букеты цветов Кирпиче. Иногда он любит, чтоб его немножко попугали. Джулио любит забираться в гнездо Навсеседки – поглядеть, нет ли там какого-нибудь бедняги вокеаня, которого высиживают. По ночам ему нравится смотреть, как звезды носятся по небу наперегонки. И еще больше они любит дарить Кирпиче Бегедыни.
Джулио любит быть очень отважным и подшучивать над Молотуком. Он убегает от Молотука до самой стенки из вокеаней, прячется и смотрит, как тот расшибается в лепешку. И если лепешка хорошенько расплющена по стенке, значит, Джулио выиграл и дальше очередь другого вокеаня быть отважным. Джулио любит кормить Карптениц, забравшись на ветку синего Поднебуха. Но больше всего на свете он любит дарить Кирпиче сосиски.

О том, как Джулио влюбился в Кирпичу
Однажды Молотук хотел ударить по Дзюку, а вместо этого попал Джулио по голове. И Джулио стало как-то вжикичительно. Как-то совсем вжикичительно. Настолько вжикичительно, что он прямо-таки свалился в обморок. А когда очнулся, то увидел Кирпичу. И такой она вдруг оказалась красивой, такой прямой и квадратной, что Джулио тут же влюбился в нее жуть-как-по-уши. Он рассказывал о ней часами. И все с восторгом слушали его. Все, кроме маленькой вокеани по имени Рометта.

Очень грустный день
Очень грустный день был тем самым днем, когда Джулио предложил Кирипиче выйти за него замуж. Тут пришел садовник и говорит:
- Не ответит она тебе! Ты что, разве не заметил, что она вообще никогда не отвечает? Она тебя не любит! Да и сердца у нее никакого нет, я-то знаю, потому что это я ее сюда поставил.
И Джулио ушел. Все вокруг превратилось в пустыню. Он сел и стал плакать, пока не кончились слезы.

О том, как Джулио и Рометта встретились
Однажды, много времени спустя Молотук пытался приколотить Дзюка в сто двадцать пятый раз, и в сто двадцать пятый раз Джулио и Дзюк удирали со всех ног. А неподалеку одна Яма как раз украдкой обгоняла Рометту, собираясь ее проглотить. Джулио и Дзюк перескочииииииили через Яму. А Молотук в нее свалился. И Джулио встретился с Рометтой. Им обоим стало немножко вжикичительно, и они тут же поняли, что влюбились друг в друга. Дзюк встретился с Уней-Джамуней, а солнце встретилось с луной. И только Молотук на дне Ямы ни с кем не встретился. Джулио и Рометта заделали Яму. И поцеловались. Перецеловавшись два миллиона раз, они отправились в путь. И где бы они ни проходили, все вокруг были счастливы, а самые большие ворчуны уходили на другой остров, и никто о них больше не вспоминал.
Вот как встретились Джулио и Рометта. С тех пор они вместе каждую ночь смотрят, как звезды носятся наперегонки по небу.


( Collapse )
crow

Вислава Шимборска. Люди на мосту

Из сборника "ЛЮДИ НА МОСТУ"





Странная планета, и те, кто на ней, тоже странные.
Они подданные времени, но этого не признают.
У них свои способы выражать протест.
Они рисуют маленькие картины, например, такую:

На первый взгляд, ничего особенного.
Всё, что ты видишь, - вода.
И один из её берегов.
И маленькая лодка, упрямо плывущая вверх по течению.
И мост над водой, и люди на мосту.
Кажется, люди торопятся
из-за дождя, начинающего литься
из тёмной тучи.

Главное - больше ничего не происходит.
Туча не меняет ни цвета, ни формы.
Дождь не усиливается и не cтихает.
Лодка плывёт без движения.
Люди на мосту бегут сейчас
точно так же, как бежали раньше.

Здесь трудно удержаться от комментариев.
Эта картина никак не невинна.
Время на ней остановили.
С его законами больше не считаются.
Его освободили от влияния на ход событий.
Его оскорбляют и игнорируют.

С точки зрения повстанца,
некоего Хирошиге Утагавы
(существа, кстати,
умершего давно и своевременно),
время споткнулось и упало.

Что ж, это может казаться пустяковой шалостью,
фиглярством в масштабе какой-нибудь пары галактик,
но добавим-ка на всякий случай
последний комментарий:

Тут многие поколения считают хорошим тоном
высоко ценить эту картину,
быть очарованными и тронутыми.

Есть и такие, кому даже этого мало.
Они зашли так далеко, что слышат шум дождя,
чувствуют его холодные капли на спине и на шее,
смотрят на мост и людей на нём
так, словно видят самих себя,
бегущих тот же нескончаемый забег
на ту же бесконечную, вечно зовущую дистанцию,
и имеют смелость верить,
что это действительно так.
crow

Вислава Шимборска. Возможности

Из сборника "ЛЮДИ НА МОСТУ"





Предпочитаю фильмы.
Предпочитаю кошек.
Предпочитаю дубы вдоль Варты.
Предпочитаю Диккенса Достоевскому.
Предпочитаю себя, которой нравятся люди,
себе, которая любит человечество.
Предпочитаю держать иглу и нитки под рукой - на всякий случай.
Предпочитаю цвет - зелёный.
Предпочитаю не считать,
что во всём виноват разум.
Предпочитаю исключения.
Предпочитаю уходить рано.
Предпочитаю говорить с врачами о чём-то постороннем.
Предпочитаю старые графические иллюстрации.
Предпочитаю абсурд писания стихов
абсурду неписания стихов.
Предпочитаю, что касается любви, неконкретные годовщины,
которые можно праздновать каждый день.
Предпочитаю моралистов,
ничего мне не обещающих.
Предпочитаю хитрую доброту чересчур доверчивой.
Предпочитаю землю в штатском.
Предпочитаю завоёванные страны завоевателям.
Предпочитаю иметь запасные варианты.
Предпочитаю ад хаоса аду порядка.
Предпочитаю сказки братьев Гримм передовицам газет.
Предпочитаю листья без цветов цветам без листьев.
Предпочитаю собак с некупированными хвостами.
Предпочитаю светлые глаза, поскольку у меня тёмные.
Предпочитаю ящики стола.
Предпочитаю многое не упомянутое здесь
многому другому, также не сказанному.
Предпочитаю свободные нули
выстроившимся за цифрой.
Предпочитаю время насекомых времени звёзд.
Предпочитаю стучать по дереву.
Предпочитаю не спрашивать, сколько ещё и когда.
Предпочитаю иметь в виду даже возможность того,
что бытие имеет собственную причину существовать.
crow

Вислава Шимборска. Разговор с камнем

Из сборника "СОЛЬ"





Стучу у двери камня.
- Это я, впусти меня.
Хочу зайти к тебе внутрь,
глянуть вокруг,
надышаться тобой.

- Уходи, - молвит камень, -
я крепко заперт.
Можно разбить меня на части,
мы все будем так же закрыты.
Можно смолоть нас в песок,
всё равно никого не впустим.

Стучу у двери камня.
- Это я, впусти меня.
Пришла из чистого любопытства.
Только жизнь его утолит.
Хочу пройтись по твоему дворцу,
потом заглянуть к листку, к капле воды.
У меня немного времени.
Я смертна, может, это тебя тронет.

- Я из камня, - молвит камень, -
и должен сохранять невозмутимость.
Уходи.
У меня нет мышц, чтобы смеяться.

Стучу у двери камня.
- Это я, впусти меня.
Слыхала, что в тебе огромные пустые залы,
неоглядные, тщетной красоты,
глухие, не отвечающие эхом на шаги.
Признайся, ты их сам не очень знаешь.

- Огромные пустые залы, - молвит камень, -
но в них нет места.
Красивые, возможно, но не на твой
убогий вкус.
Ты можешь узнать меня, но не познаешь меня насквозь.
Вся моя поверхность повёрнута к тебе,
все мои внутренности - от тебя.

Стучу у двери камня.
- Это я, впусти меня.
Я не ищу в тебе прибежища навечно.
Я не несчастна.
Я не бездомна.
В мой мир стоит возвращаться.
Я войду и выйду с пустыми руками.
И доказать, что была здесь,
я смогу лишь словами,
которым никто не поверит.

- Не входи, - молвит камень. -
У тебя нет чувства причастности.
Ни одно чувство не заменит чувства причастности.
Даже взгляд, приподнятый, чтобы видеть всё,
не поможет тебе без чувства причастности.
Не входи, у тебя есть лишь чувство того чувства,
только зерно его, воображение.

Стучу у двери камня.
- Это я, впусти меня.
Я не могу ждать две тысячи столетий,
так впусти под твою крышу.

- Если не веришь мне, - молвит камень, -
спроси у листка, он скажет тебе то же самое.
Спроси у капли воды, она скажет то же, что и листок.
Да спроси, наконец, у волоска со своей головы.
Смех меня распирает, смех, жуткий смех,
хоть я не умею смеяться.

Стучу у двери камня.
- Это я, впусти меня.

- У меня нет двери, - молвит камень.